Лыжи, Солдатский мост и шутки лешего

Глубоко в лесах под Котовском, на реке Лесной Тамбов, в верховьях Котовского водохранилища, за песчаными грунтовками, болотами и непролазными лужами, полигонами и табличками типа “Стой, стреляют!”, “Зона излета пуль, снарядов” скрывается Солдатский мост. И мост этот бетонен и капитален, берега вокруг на две сотни метров хорошо укреплены, а подходит к нему прямая, но короткая бетонная дорога, годная хоть для посадки самолетов.

В общем, место, всяко, примечательное, окутанное ореолом таинственности. Причем, большая часть вылазок в том направлении, что на велосипеде, что на мотоцикле, всегда заканчивалась блужданиями по лесам, полной потерей ориентации в пространстве и ночным возвращением самыми причудливыми путями.

А вот в лыжном контексте ни Солдатский мост, ни окружающую местность мне пока что рассмотреть не удавалось. Вот, вам, собственно, и план.

Краткая выжимка

Точка 6 — классическое начало пути: у Тезикова (Первомайского) моста.

Путь 6-9 по каналу и проливу Широкому, через Святовское озеро до карьера 9. Хорошо изучен, пройден на автомате.

От карьера 9 — путь частично напролом через лес, в обход полигона, вдоль грунтовок. Большая часть пути — абсолютная тишина и пустота, из следов — только звериные. В глубине полигона — пара военных с металлоискателем что-то копают.

Точка 2 — Солдатский мост. Здесь посчастливилось встретить рыбаков, подбросивших меня до Тригуляя (телепортация машиной схематично изображена серой линией).

Путь Тригуляй-точка 8 — частично на лыжах, частично пешком через поселок.

Точка 8-Чугунный мост — немыслимые блуждания в темноте по лесу в надежде срезать.

Точка 7 — привал после Чугунного моста и возвращение домой по основному руслу и парку Дружбы.

Протяженность маршрута — около 30 км.

Продолжительность — около 11 часов.

Ну, а теперь, даешь эмоции!

Начало или ничто не предвещало

День седьмое марта выдался замечательным: почти штиль, ослепительное солнце, но снег, хоть и слегка подтаивает, вполне хорош. Становлюсь на лыжи на реке прямо у моста. Все-таки, это прекрасно, когда к начальной точке не надо ехать на такси!

Лыжи отлично идут по ледяной лыжне. Быстро преодолеваю километр с небольшим до пролива Широкого и еще с полтора километра по нему до слияния с основным руслом. Все-таки, солнце воодушевляет! Настроение совсем не такое, как когда тебя окружает непроглядная серость.

По пути встречаю некольких дядечек, на вид очень даже в возрасте, но при этом весьма технично идущих коньковым ходом. Мысленно выражаю им респект.

**Панорама, можно подвигать мышкой

Вот и Святовское озеро. Останавливаюсь, чтобы снять панораму, и продолжаю путь к котовской трассе. На этом участке всё изъезжено и знакомо.

Железная дорога. Пропускаю поезд и перехожу на ту сторону. Здесь моя лыжная ойкумена заканчивается.

**Панорама, можно подвигать мышкой

Песчаный карьер, занесенный снегом, пленил меня. Пленил настолько, что здесь пришлось сделать первый легкий перекус с чаем.

Виды были столь хороши, что хотелось фотографировать и фотографировать, что выразилось в нескольких панорамных снимках (да, да, кадр чуть выше — это панорама, ее можно подвигать мышкой).

Взобравшись на дальний от железки край карьера я вдруг обнаружил удивительное: оказывается, отсюда видно Тамбов! Кто бы мог подумать!

Зайчик-побегайчик, лисичка-сестричка и другие персонажи

Куда теперь? По идее, отсюда до асфальтированной дороги через Трегуляй всего-ничего: около 1.2 километра. Но… Как известно, путь по карте не имеет ничего общего с его реальным воплощением, когда речь идет о движении напролом через лес, поэтому он занимает у меня почти час.

Сначала пытаюсь идти совсем напролом, но в районе карьера лес настолько забуреломлен, что через 50 метров отказываюсь от этой дурацкой мысли и возвращаюсь обратно.

Здесь есть какие-то грунтовки, поэтому я оставляю мысль о свободе перемещения и начинаю путь по одной из них. Дорога человеком не хожена и не наезжена, зато часто попадаются следы зверей, которые, не будь дураки (в отличие от некоторых лыжников), предпочитают буреломам путь поровнее. Во многих местах грунтовка перекрыта завалами из упавших деревьев.

В следах не разбираюсь, но пытаюсь опознать. Их обладателей, почему-то, называю как в детских книжках, сам же над этим периодически смеюсь. Это вот, наверное, зайчик-побегайчик. А вот — лисичка-сестричка. А вот это? Ой, ой, то ли, опять же, лисичка, только побольше, а то ли и волчок-серый бочок. И вот тут как-то делается немного не комфортно. Солнце, блеск снега и голубое небо, конечно, настраивают на позитив… но волчок-серый бочок явно только и ждет подходящего момента. А где волчок, там и до мишки косолапого недалеко. По крайней мере, видел я какие-то очень подозрительные следы. Скорее всего, конечно, занесенные человеческие, но мало ли… В общем, мне было о чем поразмышлять, отмеряя метр за метром по сверкающему снегу и добавляя к следам лесных жителей еще и следы своих лыж.

Трегуляй (в стороне полигонов)

Сквозь деревья слышу машину. Еще сотня метров, и я оказываюсь на той самой асфальтированной дороге. Пересекаю ее и углубляюсь в полигоны. Здесь тоже тихо, солнечно и снежно. Все грунтовки занесены. Некоторые — совсем, по некоторым, судя по всему, с неделю назад проезжали. Иду, выбирая дороги, ориентируясь по компасу.

Очередная грунтовка, начавшаяся, вроде, как хорошая, и даже с исчезающими останками человеческих следов, вдруг врезается в немыслимый бурелом. Пытаюсь объезжать, но такое впечатление, что здесь сломано каждое второе дерево, причем, сломано именно так, чтобы лежать перпендикулярно моему маршруту.

Потом какбы-дороге стало со мной не по пути, и я снова, глядя на компас углубляюсь в жутковатый, опаленный давним пожаром, лес.

Упираюсь в здоровенный овраг. Здесь спускаться с лыжами нечего и думать. Да и без лыж-то тоже не очень.

Времени четвертый час, пора уж и подкрепиться, поэтому перед штурмом оврага я решаю попить чаю. Пью долго и вдумчиво, наслаждаюсь чаем, шоколадкой и окружающей местностью.

Как-то постепенно приходит понимание того, что если я доберусь до Солдатского моста засветло, на что есть все шансы, то возвращаться обратно мне придется, в любом случае, по темноте. Ну да ладно, до темноты еще, как минимум, три часа, так что чего сейчас париться?

Я и не парюсь. Взваливаю лыжи на плечо и начинаю спуск в овраг.

Овраг зловещ и утыкан обгорелыми останками деревьев. Но идется по нему неплохо, хотя и не совсем в нужном направлении.

Взобравшись на склон вскоре оказываюсь на заснеженной дороге, которая, теоретически, должна вывести на полигон. Что забавно, на транспорте эта дорога непроходима: в месте пересечения с оврагом она полностью обвалена (или перекопана).

Местность поднимается, вместе с ней поднимается свежий ветер. Здесь на нетронутом снегу стоят творения военных: какие-то времянки, окопы. Где-то здесь, возможно, именно здесь, я был 15 лет назад на сборах, венчавших окончание военной кафедры.

 

Следы невиданных зверей:

Здесь, на открытом пространстве, среди снега и хитросплетений звериных следов как-то особенно накатывает чувство сюрреализма. Чувство, что я нахожусь там, где, по идее, находиться не могу. Где-то за пределами карты, в служебном пространстве.

Вдали замаячили какие-то предметы, явно человеческого происхождения. Да, судя по всему, это стенды на плацу, а на них, наверняка изображены солдаты, тянущие носок и правильным образом держащие автомат.

Миновав огороженную делянку с ящиком с ЗИПом к ЗИЛу, подхожу к этому месту.

Полигон

Ура! Картина мира сложилась, я его узнал. Полигон.

В домике горит лампочка, дверь открыта. На всякий случай, стараясь светиться на виду поменьше, прохожу к северному въезду, отъезжаю от него на сотню метров и сворачиваю в лес. Полигон, по-любому, преодолеть надо. Но здесь, в ближней его части, лучше не привлекать внимания людей (хотя, им, скорее всего, глубоко по барабану), и, особенно, собак (которых мое присутствие несколько взволновало). Но собаки, судя по всему, были ленивые, и ломиться за мной по буреломам не захотели. Вот, то ли дело, если б я шел по дороге!

Объезд полигона занимает у меня примерно полчаса. Отойдя от домиков, уже никого не опасаясь, выехал на грунтовку. Из интересного заметил 2 вещи: в середине полигона копошились два человечка, при рассмотрении в зум фотоаппарата оказавшиеся военнослужащими с металлоискателем, и вдали маячил остов какого-то БТР.

И вот теперь, теоретически, я нахожусь на финишной прямой: дорога от полигона идет прямиком на Солдатский мост!

И я еду вдоль нее. Где-то по самой дороге, между колеями, где-то рядом, по насту. Здесь народ ездит, даже очень. Один раз мимо меня прополз военный КАМАЗ. Водитель посмотрел странно.

Шутки лешего

Мост не появлялся. Я упорно вгрызался лыжами в наст, солнце постепенно оранжевело, чувство наступающей темноты накатывало. Но моста не было! Где он, черт побери, где? Может, я где-то не там свернул?

Что забавно, эти чувства я испытывал здесь далеко не в первый раз. Силен ты, о леший Солдатского моста!

Сворачиваю по менее накатанной грунтовке, вроде бы ведущей куда надо. Но это только сначала так кажется, вскоре она начинает уводить куда-то совершенно не туда. Возвращаюсь назад. Беру другой поворот. Ноги уже мокрые. Организм хочет отдыха и тепла, костер становится не просто желанием, а физиологической потребностью.

Пытаюсь прибегнуть к помощи GPS, но шайтан-машина напрочь отказывается включаться, хотя, казалось бы, не с чего: лежит в теплом кармане, аккумулятор заряжен и за язык кусает. Шутки лешего, иначе не знаю, как это объяснить. Забегая вперед, скажу, что, по возвращении домой (да-да, я, все-таки вернулся), гадкий прибор без вопросов включился и показал 90% заряда АКБ.

В общем-то, после мучений с навигатором, я решил, что мост заколдован, попасть на него мне не суждено, а первостепенная задача сейчас — начинать эвакуацию из этого места. Потому что темнота уже буквально-таки наступала мне на пятки, а волчок-серый бочок, мишка косолапый и прочие кабанчики таились в ней, жадно точа клыки подобно инопланетным монстрам из тумана в фильме “Мгла”.

Солдатский мост и немного крови

Вот только, почему, решив так, я не повернул назад — загадка. Видимо, это как раз тот случай, когда упертость восторжествовала над здравым смыслом. Или это были очередные шутки Вселенной, потому что, через пару километров я ВНЕЗАПНО обнаружил себя стоящим на знакомом перекрестке. А вот и уходящая в лужу дорога, за которой начинается бетон.

Это же мост! Я добрался!

Сворачиваю к луже. Мокрые ноги больше не хотят идти, они хотят костра. Еду к мосту. Внезапно лыжи сносит на развороченный машинами грунт, я несколько секунд балансирую, и падаю. Выставляю вперед руки и врезаюсь ими в мерзлую грязь. Грязь же врезается в мою правую ладонь, глубоко ее распарывая. Матерюсь громко, чуть ли не до слез: ну до чего же тупо! Ведь надо было мало того, что упасть практически на ровном месте, так еще и оказаться без перчаток, чтобы порезать руку.

Рана была достаточно глубокой и феерически грязной. Аптечки у меня в снаряжении не предусмотрено, поэтому максимально очищаю порез с помощью снега и интенсивной уринотерапии высокого давления. Ну, что ж… Есть и хорошие стороны: рана попадает как раз между ремешками палки, так что движению на лыжах не препятствует.

Вот и мост. А что это на мосту? Машина. Рядом с машиной — рыбаки. Неужели Вселенная материализовала навязчивое желание, преследовавшее меня последний час?

— Мужики, а вы меня куда-нибудь к людям не подбросите? — Подхожу я к рыбакам.

Мужики не против, к тому же ехать они собираются через 10 минут.

Через лес на супертачке

Окрыленный своим сказочным везением, присаживаюсь на парапет моста и пока рыбаки сматывают снасти, накатываю кружечку чая.

Перспектива костра и согревания ног отодвигается на неопределенный срок, но возможность выбраться из этого места засветло сейчас важнее…

Раздолбанная грязная семерка несется по раскатанной КАМАЗами замерзшей грунтовке. Водитель тот еще лихач. Машину периодически швыряет из стороны в сторону, днище жестко чиркает по грунту. Мы влетаем с разгона в глубокие лужи, поднимая фонтаны ледяных брызг. Шикарно, так я давно не катался.

Вдоль дороги тянется и тянется лыжня… Моя лыжня. Как всегда бывает в подобной ситуации, смотрю на нее, с изумлением думая через каждые 100 метров: “Неужели вот это всё я всего час назад проехал своим ходом? Невозможно!”

Проезжаем полигон, машину внезапно швыряет так, что на мгновение я испытываю чувство свободного полета и едва удерживаюсь, чтобы не впечататься головой в потолок. Семерка вылетела из колеи, повернулась на 90 градусов и завязла в снегу.

Вылезаем, выталкиваем, едем дальше.

Трегуляй (теперь в стороне поселка)

Незадолго до заката я высаживаюсь в Трегуляе, благодарю добрых рыбаков и снова еду на лыжах.

По сравнению с Солдатским мостом, Трегуляй — это уже почти дом. Какие здесь могут быть неожиданности?

Но, была б дурь в голове, а неожиданности — найдутся!

И, таки, да, я их нашел. Нашел там, где, казалось бы, им просто негде поместиться.

А интрига в том, что дорога, ведущая от поселка к Чугунному мосту, раскатана очень хорошо и обочин не имеет, что лыжнику совершенно не в радость.

Но я ж не просто лыжник, я — мегалыжник! Сколько километров я уже прошел по лесу напролом! К тому же, у меня есть компас!

Хоббиты в Вековечном лесу

И я углубляюсь в лес. Поезда проходят по железной дороге, как бы намекая звуком, что до нее мне идти совсем недалеко. Но это “недалеко” оказывается каким-то подозрительно долгим. Сначала еду по заросшим просекам, потом просто по лесу. Лес становится все более и более непроходимым, я снимаю лыжи, но и это не помогает: кусты и деревья словно ополчились против меня. И это не камыш, как вдоль реки и не трухлявые остовы подсолнухов, как в полях. Каждая ветка здесь — препятствие! Некоторые прутики издеваются особо изощренно: они вылезают из снега и через десяток сантиметров уходят под него снова, образуя крепкую петлю, мертвой хваткой вцепляющуюся в лыжу. Те, что не хватают за лыжи — пытаются попасть в глаза. Те, что не пытаются попасть в глаза — при каждом удобном случае сдергивают с меня шапку.

В общем, я хорошо понимаю, что чувствовали хоббиты, когда шли через Вековечный (Старый) лес (в оригинале — Old forest):

Хоббиты считали, что деревья в Старом Лесу были в каком-то смысле «разбужены» и вели себя враждебно по отношению к ним. Они качались, когда не было ветра, шептались в ночи и заводили путников в чащу. (Википедия)

Да, да, так оно и было!

Солнце окончательно заходит, появляется луна, а я все ломлюсь и ломлюсь через бесконечные переплетения веток и нагромождения стволов. Не забываем про ноги, которые за прошедшее время суше не сделались.

Путь от Трегуляя до Чугунного моста занял час. И этот час был адом.

Завидев, наконец-то, поезд, несущийся в сторону Тамбова, я разве что только не кинулся к нему обниматься. Провожаю поезд взглядом. Вереница окон, озаренных теплым электрическим светом. Там внутри сидят люди, что-то говорят, едят, и не имеют ни малейшего понятия о том, что находится здесь, за стенами вагона. Быть может только кто-то из них, глядя в темный прямоугольник окна, разглядел  светлую точку моего фонарика, на мгновение мелькнувшую на фоне его собственного блеклого отражения. Забавно. Я снова чувствую себя находящимся за пределами карты.

Всё. Хватит. Нужно отдохнуть. Понятно, что от дома меня отделали теперь не более 30 минут, но идея костра за последние часы переросла в манию, и невозможно было от нее отказаться, променяв на теплый душ (хотя, теплый душ тоже был бы кстати).

Заезжаю в лес чуть ниже моста, развожу костер, снимаю (НАКОНЕЦ-ТО!!!) мокрые ботинки и носки, подставляю кожу под поток живительного тепла. Неужели это свершилось?

Сижу долго, вдумчиво глядя на огонь. Чай в термосе закончился еще на Солдатском мосту, но железная кружка спасает положение, и я повторно завариваю его кипятком, полученным из растопленного снега.

Из еды имеются: жаренная сарделька, хлеб, помидор, чипсы и тульский пряник, в общем, настоящий пир. Достойное завершение этого дня.

Причем, на этот раз, действительно завершение: получасовой путь до Тезикова моста можно уже не считать.